«И ветер паутину гонит, из веток шевеля вуаль, где глаз
аэростата тонет». Жизнь в провинции хороша тем, что никто о тебе не оставит письменных
воспоминаний,
что, мол: «Жил такой-то, и как-то в январе первой четверти века вы сидели с ним на террасе за чашкой кофе; в это время, кажется, он заканчивал главу о море, где не очень тонко, но откровенно говорил о том, что он единственный, кто ждёт потепления; ждёт, когда затопит это дикое Дикое Поле. Он говорил: а вот там, в пятистах метрах, если верить прогнозам, будет берег. А пока здесь континентальные туманы и пагубная для сердца влажность».
что, мол: «Жил такой-то, и как-то в январе первой четверти века вы сидели с ним на террасе за чашкой кофе; в это время, кажется, он заканчивал главу о море, где не очень тонко, но откровенно говорил о том, что он единственный, кто ждёт потепления; ждёт, когда затопит это дикое Дикое Поле. Он говорил: а вот там, в пятистах метрах, если верить прогнозам, будет берег. А пока здесь континентальные туманы и пагубная для сердца влажность».
В эту пору не всегда удаётся разобрать: затянувшаяся это
осень или ранняя весна. Katelyn Pascavis в ослепительный день пересекается
взглядом с отражателем свадебного фотографа Yitzhak Dalal и
вроде бы всё это Кантри.
Комментарии
Отправить комментарий